Константин Козлов: классика с элементами авангарда
В КВЦ имени Тенишевых открылась персональная выставка Константина КОЗЛОВА «От реализма до авангарда». Работы, представленные в экспозиции, написаны художником в разные годы, в разных жанрах и техниках. Однако почерк автора, его стиль узнаваемы в каждой. В нём – особая гармония цвета и света, живущих по каким-то своим законам, понять которые можно скорее подсознательно, интуитивно…
Сквозь стекло
Константин Козлов родился и вырос на Смоленщине, однако долгое время жил далеко за её пределами. Поэтому первая персональная выставка художника после возвращения на родину состоялась только в 2021 году – здесь же, в КВЦ имени Тенишевых. И автору сразу удалось удивить публику необычными образами и яркой стилистикой.
В экспозиции новой выставки много уже знакомых работ. И, как и в прошлый раз, особое место занимают натюрморты со стеклянными сосудами, где пространство многократно преломляется, создавая эффект некой иллюзии. Это, по признанию самого художника, «отголоски стеклодувного мастерства».
Дело в том, что Константин Козлов родился в посёлке Первомайском, который когда-то был знаменит своим стекольным заводом. У них в семье – целая династия стеклодувов: отец, дед, прадед. Как говорит Константин, он «и сам немножко стеклодув» – их этому ещё в школе обучали. Но династию он не продолжил, потому что больше всего ему нравилось работать с холстом и маслом.
– Стихия стекла – это стихия цвета, – поясняет Константин Козлов. – Она заключает в себе фантастическую россыпь тончайших цветовых оттенков, нюансов и бликов. Именно это вызывает потребность передавать мир во всём его богатстве и великолепии – как бы сквозь призму стекла.
Причём «сквозь призму стекла» в данном случае не фигуральное выражение. Художник действительно часто видит свои будущие работы через стекло.
– Я иногда делаю так: ставлю раму и большую вазу, а за ней натюрморт. Потом отхожу и начинаю рассматривать с разных сторон. Когда удаётся поймать свет, получается настоящая сказка. Потому что стекло всё чудесным образом меняет: преломляет свет, сглаживает углы, размывает контуры… Такие творческие эксперименты очень интересны.
Литературные подсказки
«От реализма до авангарда» – это не прямой путь из одной точки в другую, а вечный творческий поиск, побуждающий автора практически в каждой работе выходить за рамки классических жанров и стилей.
Начинал он, как большинство, действительно с реалистических этюдов. Но ему это быстро наскучило. Стал изучать историю искусств. Занимался в вечерних рисовальных классах при институте живописи, ваяния и зодчества имени Репина.
– Мне нравится авангард, но традиционная живопись всё-таки ближе. Вот и получился некий синтез, когда всего понемногу. Недавно узнал, что искусствоведы называют это полистилистикой. Но у меня многое скорее интуитивно. Какие-то элементы получаются сами собой – словно в творческом трансе.
Пожалуй, тем же творческим трансом можно объяснить умение художника «не смотреть на мир со стороны, а чувствовать себя частицей вселенской души». Потому что прав был Экзюпери, «самого главного глазами не увидишь». «Самое интересное внутри тебя, а не снаружи», – уверен Константин Козлов.
Кстати, очень часто художника вдохновляют на творчество как раз литературные произведения. В экспозиции есть работа «Щит Кихота», написанная сразу после того, как автор перечитал «Дон Кихота» Сервантеса.
– Я был поражён, насколько в книге всё по-другому воспринимается. И под впечатлением очень быстро картину написал. Хотя обычно это довольно долгий процесс: прочитал – потом начинаешь что-то сооружать на холсте. Мне нравятся как раз такие произведения – где есть о чём задуматься.
Архаические образы – тоже результат изучения соответствующей литературы, которой художник увлёкся в 90-х. Именно в то время в его работах появляются языческие идолы, древнерусские воины, былинные старцы, летописные сюжеты.
– Тогда много всякой литературы оказалось в свободном доступе. И мы чего только не читали! История описывалась с разных точек зрения, и это было очень интересно. Художник всё равно не сам по себе – он всегда откуда-то идеи черпает. Появилась новая информация, и уже рождаются новые сюжеты, новые элементы. В двухтысячных годах уже и настроение было другое, и книги.
Ломая каноны
Пожалуй, действительно реалистических работ на этой выставке и нет. Даже если в основе сюжета – тривиальная классика. Яркий пример тому – представленный в экспозиции натюрморт с бабочками.
– Я, когда жил в Ленинграде, делал копии с голландских натюрмортов – на продажу. А тут мне заказали самому написать нечто подобное в этом стиле. Я сначала всё добросовестно изобразил. А потом сюжет мне показался скучным, и я добавил бабочку в окне. А потом ещё одну. И ещё, ещё… В общем, получилось много. Думал, заказчик откажется, раз работа далека от классического натюрморта, но ему даже понравилось. Вообще, рутинная работа мне быстро надоедает. Поэтому всегда есть какая-то фишка, которая возникает уже в процессе. Может, по академическим канонам так нельзя, но я не в Союзе художников – мне простительно.
В своей интерпретации представляет автор и сюжеты из истории Смоленска. Потрясающая работа «Смядынь», где на холсте, словно в намёках осыпающихся древних фресок, проступают летописные образы.
– Я знал, что князя Глеба убили в Смоленске, но, к своему стыду, ничего не слышал о Смядыни. И когда мне однажды сказали об этом, начал восполнять пробелы. Так и родилась эта картина. И ещё двенадцать эскизов лежат на исторические сюжеты – надо доделать. У нас ведь такой богатый край: куда ни копни – везде история. Даже у нас в деревне начинаешь с людьми говорить, вспоминают то, что пятьсот лет назад было, – по рассказам, которые передавались из поколения в поколение.
Интересно авторское прочтение темы исчезающих деревень в работе «Чибис». Покосившиеся избушки на заднем плане, развалы щепок и остатков домашнего скарба. Давно ушли отсюда люди, и только птица прилетает наведаться сюда – уже не гостем, хозяином.
– В шестидесятые годы в стране был принят закон о неперспективных деревнях. Из-за него мы потеряли порядка трети населённых пунктов. Люди уезжали, деревни умирали. Это и сейчас продолжается. Хотя сельское хозяйство вроде и поднимается, а деревни всё равно исчезают. Я ведь там живу, рядом с ними. На рыбалку едешь – кругом бетонные скелеты от коровников, склады разрушенные. Мне немножко не по себе становится, когда я вижу это.
Бывший посёлок Первомайский тоже давно уже живёт по другому укладу. Теперь это село. И нет больше знаменитого завода с его уникальной продукцией. Нет музея, где хранились лучшие образцы изделий за сотню лет работы производства. Но люди остались. В том числе и художник Константин Козлов, чьи работы, как камертон, настраивают зрителя на особую музыку цвета и света, едва уловимую в солнечных бликах красок на холсте…
Ольга Суркова
