Общество

«Смоленская старина»: новая версия

3 марта 2020 года в 19:00

Вышел второй альманах «Смоленская старина» областного Краеведческого общества. В нём представлены материалы об истории края, его усадеб и храмов, а также о людях, чья жизнь и деятельность неразрывно связана со Смоленщиной. В основе практически всех исследований – редкие источники из государственных и частных архивов…

Напомним, что презентация первого сборника «Смоленская старина» состоялась год назад. Причём название альманаха краеведы позаимствовали у коллег из дореволюционного прошлого, выпустивших три подобные книги в начале XX века.

– Материалы, вошедшие во второй сборник, очень разнообразны по тематике, – говорит редактор-составитель выпуска Надежда ДЕВЕРИЛИНА. – Они затрагивают различные сферы деятельности смолян, разные исторические аспекты. И, конечно, они зачастую позволяют по-новому взглянуть на прошлое нашего края. В каждом материале есть какие-то открытия, которые будут, несомненно, интересны всем, кто интересуется историей Смоленщины.

Исследователь руин

Открывает альманах публикация Демьяна Валуева «Труды И.М. Хозерова имеют выдающееся значение…» (две статьи И.Д. Белогорцева, посвящённые памяти выдающегося исследователя смоленских древностей).

«Большая часть жизни и деятельности Ивана Макаровича Хозерова была связана со Смоленском, – пишет автор. – Его исследования памятников древнерусского зодчества в 1920–1930-х гг. фактически положили начало систематическому исследованию средневековой смоленской архитектуры… Обе публикуемые статьи содержат описание хорошо известных фактов биографии Хозерова, тем не менее в них есть упоминание некоторых эпизодов, бывших до сего дня неизвестными. В целом эти работы способствуют лучшему пониманию значения деятельности выдающегося учёного и добавляют новые штрихи к его портрету».

Иван Хозеров родился в 1889 году в семье рабочего-бондаря одного из смоленских предприятий. Ещё в детстве в доме своего дяди на Рачевке мальчик обнаружил скопление необычных кирпичных плиток – по сути, эти руины древнего здания и определили направление его будущей деятельности.

С 1920-го по 1941 год Хозеров работал в Смоленском государственном музее, занимался исследованием и реставрацией памятников архитектуры Смоленска, Полоцка и Витебска. С его именем связано открытие новых особенностей в древнем зодчестве этих городов, а также работы по воссозданию облика исчезнувших построек.

– Последние несколько лет Иван Макарович Хозеров жил и работал в Минске, – поясняет Надежда Деверилина. – Там же в 1947 году он был и похоронен. К сожалению, за его могилой многие годы никто не ухаживал, так что речь уже шла о её сносе. Когда мы узнали об этом, тут же выехали в Минск и всё привели в порядок…

Тенишев и музыка

«Князь В.Н. Тенишев в Императорском Русском музыкальном обществе» – так называется новый материал Валентины Калыгиной. В нём – новые штрихи к портрету человека, которого мы привыкли воспринимать прежде всего как «владельца заводов, газет, пароходов».

«Человек разносторонних интересов, Тенишев был любителем и знатоком классической музыки, – пишет автор. – Многолетний член Санкт-Петербургского отделения Императорского Русского музыкального общества, в 1883–1887 гг. он состоял управляющим дирекцией этого отделения».

Само это общество было создано в столице империи в 1859 году с целью «развития музыкального образования и вкуса к музыке в России и поощрения отечественных талантов». Для этого регулярно организовывались симфонические концерты, квартетные вечера, проводились конкурсы среди музыкантов, публиковались произведения отечественных композиторов.

Конечно, Тенишев на посту управляющего дирекцией занимался прежде всего решением финансовых проблем, но не только. Автор публикации приводит в качестве аргумента письмо князя П.И. Чайковскому от 8 января 1887 года по поводу концерта, на котором планировалось исполнение арии из оперы «Чародейка». Тенишев просит композитора согласовать все вопросы с исполнителем арии Корсавиным: о своевременной высылке нот, приезде на репетицию и гонораре за выступление.

Интересно, что и после ухода из дирекции Санкт-Петербургского отделения Вячеслав Николаевич оставался членом ИРМО, поддерживал связи с музыкантами и композиторами, посещал симфонические и оперные представления, приглашал авторов и исполнителей произведений на музыкальные вечера в собственном доме…

Друзья Глинки

Ещё одно исследование на музыкальную тему – материал итальянского автора Светланы Зыковой де Марки «Миланские друзья М.И. Глинки. Семья Branca».

О семействе «адвоката Branca» сам композитор упоминает в своих «Записках». Они познакомились в Милане, и с момента их встречи вплоть до отъезда Глинки из Италии эти люди были его самыми гостеприимными и заботливыми друзьями. Благодаря им композитор начал тесно сотрудничать с одним из лучших музыкальных издательств – Ricordi, которое регулярно публиковало его произведения.

«Именно тогда Глинка осознал, что в своём творчестве «искренно не мог быть итальянцем», и понял, что хочет «писать по-русски», – замечает Светлана Зыкова де Марки. – Уже после его отъезда из Милана на протяжении многих лет в музыкальных газетах, к которым семья Branca имела непосредственное отношение, постоянно появлялись новости о творчестве Глинки».

Далее автор подробно знакомит читателей с членами этого многочисленного семейства во главе с Паоло Бранка. Многие материалы, используемые в этом исследовании, уникальны и на русском языке публикуются впервые.

Кстати, названный Глинкой адвокатом, Паоло Бранка был предпринимателем, изобретателем и меценатом – нет ни одного факта, подтверждающего, что он имел хоть какое-то отношение к адвокатской практике…

Усадьба аптекаря

Своими открытиями на тему «Городская усадьба аптекаря Мертенса» делится Надежда Деверилина. Объектом нового исследования автора стали два документа: опись и оценка недвижимого имущества надворного советника Н.А. Мертенса.

– О городских усадьбах очень мало публикаций, потому что от них практически ничего не осталось, – говорит автор. – Например, от усадьбы Мертенса остался только дом по адресу ул. Ленина, 11. А когда-то это был огромный комплекс строений, включающий даже конюшню и винный завод во дворе. Ценность документов ещё и в том, что подробно описаны размеры всех зданий и комнат, строительные материалы, из которых они были возведены. Любопытны и сведения о предполагаемых доходах владельца с каждого строения.

Как следует из документов, в 1875 году городская усадьба Мертенса состояла из каменного двухэтажного дома с обширным подвалом, нескольких флигелей, конюшни, каретных сараев с подвалами, отдельно стоявшей кухни, ледника, прачечной и людской. Двор был уложен булыжником.

В чиновничьей описи скрупулёзно описано буквально всё: печи, двери, окна, потолки, перекрытия, что даёт бесценную информацию о бытовых условиях зажиточного горожанина в XIX веке. В качестве цитаты приведу такое предложение: «Под полом имеются каменные со сводами подвалы, в них помещается лаборатория и аптечные припасы, нижний этаж дома занимается аптекой и владельцем, а верхний этаж дома отдаётся внаймы»…

Опальное искусство

Завершает второй сборник «Смоленская старина» публикация Антонины Полулях «Судьба «опальных картин». В ней автор пытается воспроизвести судьбу коллекции произведений художников русского авангарда, которая поступила в Смоленский музей в 1920–21 годах.

За два года было получено более ста работ. И всё это в рамках грандиозного государственного проекта создания «музеев живописной культуры», идея которого принадлежит Василию Кандинскому.

«Столь масштабное поступление сложных по художественному языку произведений, вероятно, вызвало некоторую озадаченность ответственных лиц, – пишет Антонина Полулях. – Во-первых, понадобились дополнительные экспозиционные площади. Во-вторых, живописный строй и сюжеты поступивших произведений были непривычны, с трудом воспринимались рядовыми посетителями музея».

В итоге было принято решение оставить в Смоленске лишь небольшую часть коллекции, а остальное передать в районные музеи. К сожалению, установить точное число оставленных и переданных произведений не удаётся – книги поступлений в картинную галерею были частично утрачены во время Великой Отечественной.

Война нанесла урон и самой коллекции русского авангарда. Так, произведения, переданные в районные музеи, погибли все. Исчезли и некоторые работы, оставшиеся в областном центре. А после войны то немногое, что ещё осталось от коллекции, подлежало списанию с формулировкой «вследствие отсутствия художественной ценности». Но тут в ход истории вмешался пресловутый человеческий фактор.

«Вопреки намеченному плану, заклеймённые печатью формализма картины всё же были перерегистрированы и внесены в новые послевоенные книги. Правда, ещё 20 лет они были скрыты от глаз публики: не показывались в экспозиции, не публиковались. Только в начале 1970-х тогдашний директор музея М.В. Кутин решился на смелый шаг: несколько картин художников-авангардистов были размещены в экспозиции Художественной галереи…»

Фото: Елена БЕЛЫХ

Ольга Суркова

В Смоленске наградили победителей Всероссийского конкурса «100 лучших товаров России»
В Смоленске наградили победителей и лауреатов конкурса «Нам этот мир завещано беречь»