Роман Козлов: Вакцинация – одно из величайших достижений человечества

Вакцинация против новой коронавирусной инфекции остаётся на протяжении вот уже долгого времени наиболее острой и обсуждаемой населением России темой. Наша область – не исключение. По данным Центра управления регионом, подавляющее число обращений смолян связано именно с вопросами вакцинации.

Мы поговорили на эту тему с человеком, чей авторитет в данной сфере заслуживает безусловного доверия. Наш собеседник – Роман КОЗЛОВ, ректор Смоленского государственного медицинского университета, заслуженный деятель науки Российской Федерации, член-корреспондент Российской академии наук, профессор, доктор медицинских наук.

Два варианта выживания человечества

– Роман Сергеевич, насколько всё-таки важна вакцинация?

– Без сомнения, вакцинация – это одно из величайших достижений человечества. Если мы вспомним историю, то классический пример –натуральная оспа, которая была побеждена с помощью массовой вакцинации. Можем вспомнить другой, противоположный, пример – известный грипп «испанка», которым было поражено не менее пятисот миллионов человек (30 процентов населения Земли) и который унёс жизни около пяти процентов населения нашей планеты. Вакцинация – феноменальное достижение, позволившее увеличить продолжительность жизни людей, снизить младенческую и материнскую смертность, фактически обеспечить биологическую защиту человечества.

– Можем ли мы сопоставлять эпидемии, которые вы упомянули, и нынешнюю эпидемию новой коронавирусной инфекции? Должен ли подход в борьбе с ней быть таким же, как раньше?

– Подход должен быть изменён, это совершенно понятно. Новая коронавирусная инфекция – это заболевание, к которому на момент его появления ни у одного человека из более чем семи миллиардов, живущих на земном шаре, не было иммунитета. То есть человечество с ней никогда не встречалось. Учитывая этот факт, мы понимаем: раз нет природного или приобретённого иммунитета, вирус будет распространяться в популяции людей очень быстро. Что и произошло. Кроме того, у этого вируса достаточно большая инфекционная доза – в отличие, скажем, от гриппа. Способность инфицировать окружающих существенно выше: от каждого инфицированного заражаются примерно два-три человека.

У человечества сейчас возникло, по сути, два варианта выживания: либо переболеть и приобрести определённый иммунитет, длительность которого мы не знаем, либо вакцинироваться. Фактически у человечества выбора нет: либо вакцинация, либо болезнь с непредсказуемыми последствиями.

– Вы наверняка изучали материалы по этому вирусу с точки зрения профессионала. Этот вирус искусственного или естественного происхождения?

– С точки зрения общей эпидемиологии, это не имеет никакого значения. Мы сейчас говорим о том, что нужно сделать, чтобы предотвратить распространение вируса. Для профессионалов этот вопрос только для того, чтобы, так сказать, определить «условно виноватых». Какая разница для человеческой популяции, выведен вирус в лаборатории или нет? Подобные предположения очень любят, конечно, сторонники теории заговоров. С моей точки зрения, слишком рано делать какие-либо определённые выводы – исследования продолжаются. Повторюсь, с практической точки зрения никакой разницы нет, «ушёл» вирус из лаборатории либо, как говорит одна из теорий, которая наиболее близка мне, распространился через панголинов – маленьких зверьков, напоминающих броненосцев, – и перешёл в человеческую популяцию.

Скорость создания вакцин увеличилась

– Роман Сергеевич, я задам ряд вопросов, наиболее часто встречающихся в дискуссиях о вакцинации. Можно ли было за столь короткий срок создать вакцину от COVID-19 или такие работы шли не один десяток лет, а сложившаяся ситуация просто выступила катализатором для этих исследований?

– Вы абсолютно правы, начиная со второй части вашего вопроса. По сути дела, извините за научные термины, современная разработка вакцин является технологией «платформенных решений». Это означает, что сам принцип создания вакцин одинаков для нескольких заболеваний. Пример Российской Федерации, которая, напомню, первой в мире зарегистрировала вакцину против нового коронавируса, очень показателен. Работы в Национальном исследовательском центре эпидемиологии и микробиологии имени почётного академика Николая Фёдоровича Гамалеи ведутся ещё с начала 2000-х годов и были направлены на создание вакцины против другого коронавируса, который, к счастью, не стал настолько пандемическим, как этот.

Сам принцип создания вакцины, при котором на так называемый «вектор», то есть вирус, который не несёт опасности для человека (в данном случае – аденовирус), «насаживаются» определённые части вируса, против которого создаётся вакцина. Аденовирусы широко распространены в природе в большом разнообразии и вызывают обычные заболевания с кашлем, насморком и диареей. У аденовируса, используемого в вакцине, удалены те части ДНК, которые позволяют вирусу вызвать заболевание: гены, отвечающие за размножение вируса и позволяющие ему «скрыться» от иммунной системы человека.

Когда мы знаем технологию, когда мы знаем носителей, на вектор можно «насаживать» различные «куски» и создавать вакцины для ряда вирусов. Это же решение – использовать аденовирус – реализовано и в зарубежных вакцинах, например, производства компании «АстраЗенека». Эти платформенные решения, по сути дела, поменяли современную вакцинологию: скорость создания вакцин резко увеличилась, появились возможности и создавать большее количество вакцин, и делать это в более короткие сроки.

– Вы сотрудничали с Центром имени Гамалеи?

– У нас давние не только профессиональные, но и личные отношения с директором Центра имени Гамалеи академиком РАН Александром Леонидовичем Гинцбургом, я горжусь знакомством с Денисом Юрьевичем Логуновым – людьми, являющимися создателями вакцины «Спутник V»! Это профессионалы высочайшего уровня, занимающиеся этой тематикой на протяжении многих лет.

– На ваш взгляд, с чем связано более широкое применение в нашей стране вакцины «Спутник V» по сравнению с другими препаратами? Она как-то качественно отличается или она была первой, и производство в стране настроено в первую очередь на неё?

– Центр имени Гамалеи – это не только научно-исследовательская, но и производственная площадка, то есть у них уже было собственное производство. Кроме того, соответствующие технологии при жёстком контроле со стороны центра были масштабированы на предприятиях страны, которые адаптировали для производства этой вакцины. Она действительно была первой, и за счёт того, что с самого начала для её производства стали сертифицировать другие площадки, масштаб её выпуска был более высоким.

Ещё хотел бы подчеркнуть, что важным показателем является и то, что исследования по «Спутнику V» были опубликованы в одном из самых престижных и авторитетных медицинских журналов – американском The Lancet. Это показатель качества работы – при всей той критике, которая иногда раздаётся в адрес этих публикаций.

Диалог врача с пациентом – это современная тенденция

– Нужно ли нам, неспециалистам, вникать в тонкости состава и принципы действия вакцин?

– Никого не хочу обидеть, но считаю, что слишком много стало людей, размышляющих о вакцинах с точки зрения обывателя.

Вакцинация проводится только медицинским работником, который должен учитывать определённые противопоказания у пациента. Естественно, в современных условиях идёт диалог с пациентом. Пациент высказывает какие-то свои опасения, и в большинстве случаев врач может профессионально объяснить различия между вакцинами. Напомню, вакцин в стране сейчас четыре: «Спутник V» и «Спутник Лайт» от Центра имени Гамалеи, «КовиВак» Центра имени Чумакова Российской академии наук и «ЭпиВакКорона», разработанная Государственным научным центром вирусологии и биотехнологии «Вектор» Роспотребнадзора. В целом по эффективности и безопасности они одинаковы.

Наверное, почитать о прививках стоит, но, к сожалению, в интернете и других средствах информации очень много непрофессиональных мнений. Иногда этим грешат и медицинские работники, не всегда являющиеся профессионалами в этой области. Не обижая врачей других специальностей, скажу: если человек никогда не имел отношения к инфекционным заболеваниям, то ему, даже имея медицинский диплом, сложно понять и оценить данные по вакцинам.

Разумеется, есть объективные опасения людей, которые задают правильные вопросы. Конечно, мы должны вступать в диалог с любыми людьми. Я сейчас не говорю об одиозных личностях – антивакцинаторах по определению. К сожалению, и мы говорим не только о коронавирусе, для нашей высокообразованной страны число настроенных против вакцин людей просто поражает. Почему люди с хорошим образованием обладают такими неожиданными убеждениями? Диву иногда даёшься!

Диалог с пациентом – это современная тенденция. Подход «я – врач, вы – пациент, как я сказал, так и делайте», сейчас, конечно, не работает. Мы должны объяснять пациенту, что происходит, но иногда, к сожалению, в силу того, что у врача очень мало времени на приём пациента, делать это не всегда удаётся. Поэтому мы используем все доступные виды коммуникаций – прессу, радио и телевидение, социальные сети. Лучше всего доказывать с помощью аргументации, собственным примером. Любой человек, который может сложить определённые «пазлы», видя логику в построении того или иного мнения, сделает правильный выбор. И с моей точки зрения сомнений нет: правильный выбор – это вакцинация.

Сделать вирус управляемым

– Когда обсуждают количественные показатели, чаще всего говорят о 60 процентах населения, которых нужно привить для выработки коллективного иммунитета. Недавно премьер-министр назвал показатели 80–90 процентов, а главный санитарный врач упоминала необходимость стопроцентной вакцинации. На каком показателе можно остановиться и нужно ли останавливаться?

– Нужно останавливаться, но здесь опять же интерпретация, позволю себе такой термин, журналистская. Конечно, 60–70 процентов вакцинированных – это хорошая цифра. Плюс переболевшие с подтверждённым диагнозом – вот и будут те самые 90 процентов. Мы говорим о том, что число именно вакцинированных должно составлять около 60 процентов. Наша задача – сделать так, чтобы вирус не распространялся в человеческой популяции, чтобы он стал сезонным, как любые острые респираторные вирусные инфекции. Чтобы он стал управляемым, чтобы он адаптировался – вызывал определённое количество заболеваний, но в то же время не приводил к масштабным вспышкам. Чтобы мы вернулись в нормальную жизнь.

Это самый главный аргумент, с моей точки зрения. Повторюсь, у человека два варианта: либо вакцинироваться и защитить себя и своих близких, либо переболеть с совершенно непредсказуемым исходом. Да, не все люди, заболевшие коронавирусом, умирают, но очень большой процент госпитализируется. Примерно 30 процентов, из которых 8–10 процентов – в отделения реанимации. Антивакцинаторам нужно задать очень простой вопрос: вы уверены, что попадёте в оставшиеся 70 процентов, которые перенесут болезнь сравнительно легко? Не говоря уже о ситуации с отдалёнными последствиями коронавируса? Есть очень много данных, говорящих, что людям после болезни требуется длительная реабилитация. Здесь вопрос шансов. Мы же видим летальность даже среди молодых людей без факторов риска, поэтому ответ однозначен – вакцинация.

– Человек, сделавший прививку, заразен?

– Нет, конечно. Человек, который сделал прививку и не являлся на момент вакцинации инфицированным, не заразен, потому что в вакцине нет живого вируса. Но есть шанс заболеть, если он делает прививку, уже являясь инфицированным, или если человек инфицируется после прививки, пока ещё нет иммунитета. Так просто может совпасть.

– Список противопоказаний к вакцинации постепенно сокращается, и сейчас даже онкология не является строгим противопоказанием. Жёсткие противопоказания – только аллергические реакции на компоненты вакцины либо после первой дозы. Как вы относитесь к этому?

– Всё абсолютно правильно. Вы забыли ещё одно безусловное противопоказание – у человека на момент вакцинации не должно быть любого другого инфекционного заболевания. Если у человека другое заболевание с температурой, скажем, 38,5, понятно, что делать прививку ему никто не будет. Ничего странного не вижу в том, что пациенты с онкологическими заболеваниями, сахарным диабетом, кардиологическими проблемами должны получать вакцину: это как раз те группы, для которых риск неблагоприятного исхода в случае инфицирования резко возрастает.

– Вы уже упоминали о том, что мы пока не знаем, сколько длится иммунитет после перенесённой болезни. Ваш совет тем, кто переболел коронавирусом, – вакцинироваться через некоторое время или подождать новых исследований?

– Новых данных ждать не следует. Есть временные рекомендации Минздрава России, которые чётко говорят, что в случае, если прошло более шести месяцев после подтверждённого случая коронавируса, вакцинироваться надо. Необходимость вакцинации после болезни связана с двумя вещами: во-первых, мы действительно не знаем, как долго сохраняется иммунитет, во-вторых, к сожалению, не знаем точного защитного титра антител. Учитывая тот факт, что наработка исследований только идёт, точной цифры не существует. Ясно, что если антител очень много, то определённая степень защиты есть. Но есть и данные, чётко показывающие, что через шесть месяцев количество антител снижается. Могу говорить об этом на собственном примере, учитывая тот факт, что я уже сделал бустерную, то есть третью дозу «Спутника». Я вакцинировался первым в Смоленской области – 2 и 23 октября прошлого года, и вот несколько дней назад я сделал третью, бустерную дозу вакцины.

– Роман Сергеевич, что такое бустерная доза?

– Это дополнительная доза для поддержания иммунитета. Вы завершаете полный курс вакцинации, а эта доза позволяет дополнительно выработаться антителам. У меня с момента первоначальной вакцинации прошло более восьми месяцев, и я с исследовательской точки зрения сделал тест на антитела. Интересно посмотреть, как они изменились.

– Вы на себе изучаете действие вакцины?

– Это мой чисто научный интерес для большего понимания механизмов действия вакцины. Считается, что через три недели после вакцинации титр антител достигает максимального значения, а потом начинает снижаться, поэтому вводится вторая доза. И вот мне интересно посмотреть, что будет после третьей дозы. Если титр антител вырастет не сильно, всего в несколько раз, то, возможно, я сделаю ещё и четвертую дозу. Если он вырастет в десятки раз, то, наверное, четвёртую дозу я делать не буду.

Самое важное – защита от тяжёлого течения болезни

– Кстати, о подтверждённом диагнозе. Я знаю очень много людей, которые переболели коронавирусом, но ПЦР-тест не показал его наличия. Официально диагноз им поставлен не был, но последующие анализы показали достаточно высокий титр антител. Это подтверждает перенесённое заболевание и есть ли признаки, однозначно указывающие на коронавирус?

– Признаков, которые однозначно указывают на то, что человек переболел ковидом, не существует.

– А исчезновение обоняния? Говорят, это однозначный признак...

– Это не однозначный признак. Есть целый ряд вирусных инфекций, которые сопровождаются потерей обоняния, при которых повреждаются рецепторы. С моей точки зрения, подтверждённый диагноз – это именно медицински подтверждённый диагноз коронавирусной инфекции.

– В период распространения коронавируса такие инфекции тоже встречались?

– Мы должны хорошо понимать, что мир инфекций очень простой. Есть определённое количество представителей человеческой популяции, которое может инфицироваться вирусом. Если идёт пандемия, то есть преимущественное заболевание одним вирусом, он вытесняет остальные. Поэтому в период пандемии мы видим снижение заболеваемости гриппом.

– Это реально так?

– Конечно. «Кусок пирога» один и тот же: если кто-то занимает его, другим остаётся меньше.

– Кто-то более сильный занимает?

– В данном случае – кто-то более успешный. Этот термин более правильный, потому что пришёл вирус, против которого ни у одного человека на планете не было иммунитета.

– Очень острые дискуссии идут о последствиях вакцинации – нас пугают всем, чем только можно. Говорят и о бесплодии, причём как мужском, так и женском, и о других не менее страшных последствиях. Что можно сказать по этому поводу?

– В любом утверждении должна быть выстроена логическая цепь, любой эффект должен иметь механизм развития. Ты знаешь, из чего состоит вакцина «Спутник» – там два аденовируса, не патогенных для человека, утерявших способность размножаться. Должен быть какой-то механизм, объясняющий развитие, например, бесплодия. Его не установлено. Каким образом вирус, инфицирующий определённые специфические клетки, можно связать с бесплодием, я не понимаю.

Наша задача – объяснить. Если есть сомнения, давайте посмотрим на объективные вещи, объясняющие потенциальное развитие нежелательных реакций, о которых кто-то говорит. С моей точки зрения, таких доказательств нет вообще.

– Правильно ли утверждение, что вакцина не защищает от болезни, а её основное предназначение – снизить тяжесть заболевания и его последствий?

– Это не совсем так. Вакцина защищает от болезни. Да, она не гарантирует стопроцентной защиты от инфекции, но вероятность заболеть у привитого человека существенно ниже – в сотни раз снижается риск. Но вы правильно сказали: самый важный момент – это то, что вакцина защищает от тяжёлого течения болезни. Мы уже сегодня говорили об этом. Человек может быть инфицирован в момент вакцинации и не знать об этом, и у него будет полное ощущение, что он сделал прививку и заболел. Но все должны чётко понимать: у вакцинированного человека в тысячи раз снижается вероятность тяжёлого течения заболевания.

– Отличается ли качественно иммунитет, приобретённый после заболевания, от иммунитета после вакцинации?

– В целом считается, что и тот, и другой иммунитет должен быть достаточно длительным, но это утверждение неприменимо к коронавирусу, потому что этот вирус не настолько детально изучен, чтобы делать такие выводы. Этот вирус с нами с 2019 года, а количественные его измерения начались только в 2020 году. Сказать, насколько длительный иммунитет против коронавируса, пока невозможно. Именно поэтому мы говорим, что определение титра антител большого смысла не имеет. Кроме того, хочу обратить внимание на ещё одну вещь: вирус адаптируется. Мы все читаем об индийском штамме, о бельгийском и других модификациях. То есть вирус в целом не заинтересован, чтобы убить всю человеческую популяцию, потому что она его хозяин. Вирус адаптируется, чтобы вызывать заболевание, но не убивать человечество полностью.

– Вы говорите о поведении вируса как о поведении разумного существа…

– Это объективно так. Любое живое существо хочет выжить, а вирусы – живые существа. Они хотят размножаться, хотят поддерживать свою популяцию. Они не заинтересованы, как я уже говорил, в убийстве человека. Смысл заключается в том, что появляется новая модификация, которая является адаптацией вируса, в том числе к определённым изменившимся условиям. Именно поэтому бустерная, или добавочная, вакцинация, когда вы путём введения вакцины ещё увеличиваете количество антител, будет обеспечивать больший уровень защиты против новых модификаций вируса. Собственно, именно для этого я и сделал дополнительную прививку.

Речь не только о личной безопасности

– Роман Сергеевич, есть ли ощущение, что студенты медицинского вуза относятся к вакцинации с большим пониманием? Охотнее ли они идут на прививки?

– Однозначно, да. Это касается не только студентов, но и сотрудников, и преподавателей. Более того, мы начали активную пропагандистскую кампанию существенно раньше появления постановления главного государственного санитарного врача по Смоленской области, которое является основанием для проведения массовой вакцинации для определённых категорий граждан. Мы до этого начали активно объяснять, почему вакцинация так важна. Медицинские работники – это особая когорта, которая обладает и большими знаниями, и большим пониманием.

Любой родитель ребёнка, который будет учиться в вузе, должен понимать, что к 1 сентября приедет гигантское количество студентов из разных уголков нашей страны, из дальнего и ближнего зарубежья, из мест с совершенно разной эпидемиологической обстановкой. Без сомнения, наш вуз создаёт все условия для предотвращения распространения коронавируса, но мы хорошо понимаем, что полностью обезопаситься невозможно. Нужно осознавать, что, например, если заболел один человек в учебной группе, то вся группа уходит на карантин, а врач полностью получать образование дистанционно не может по определению. Я думаю, никто из нас не пойдёт к врачу, который учился дистанционно. То есть задача вуза, с одной стороны, сохранить здоровье наших преподавателей, сотрудников и обучающихся, с другой – продолжить качественное образование. Нужно находить баланс и использовать те же аргументы, о которых мы говорим сегодня. Мы много раз встречались со студентами, и разговор был очень открытый. Я лично проводил очень много встреч и всегда говорил: коллеги, давайте обсуждать все ваши сомнения и страхи, если они есть. Речь идёт не только о личной безопасности, а о безопасности всего вуза.

– Мы знаем, что ваши студенты не только сами активно вакцинируются, но и в качестве волонтёров помогают на прививочных пунктах...

– Это действительно очень важный момент. То, что медицинские вузы в целом, и наш университет в том числе, сделали для системы здравоохранения, должно оцениваться нашим населением. И преподаватели, и студенты, и ординаторы оказывали помощь практически с первых дней пандемии. Я уже не говорю о том, что НИИ антимикробной химиотерапии нашего университета проводил до 50 процентов от общего числа всех лабораторных исследований на коронавирус, хотя это не наша основная обязанность.

Но просьба губернатора Алексея Владимировича Островского и наше понимание того, что это необходимо для Смоленской области, превалировали. Именно поэтому пять сотрудников нашего вуза удостоены государственных наград: двое получили орден Пирогова, трое – медаль Луки Крымского за беспрецедентный уровень участия в борьбе с пандемией. Понятно, что количество помогающих людей было существенно выше, чем число отмеченных наградами, поэтому перед каждым из них я склоняю голову. Эти люди, понимая все риски, оказали неоценимую помощь всей системе здравоохранения, в том числе и наши волонтёры.

Фото: journal.smolensk-i.ru

Юрий Семченков